— Есть такое, спорить не буду. Почти все у нас курят, — подтвердил мужик.

— Вот, а перекуров у вас явно не один и не два, а то и не три, — сам перекур занял бы несколько минут, но зачастую в три раза больше времени тратится на разговоры.

— А что вы нам предлагаете? Бросить всем курить? — рассмеялся мужчина.

— Нет. Я предлагаю вам выбор. Вы активно работаете восемь часов, прошу заметить, что это на одну треть меньше, чем вы работаете сейчас, жертвуете болтовней и пустой тратой времени, а взамен возвращаетесь домой к ужину. Или же вам приятней будет двенадцатичасовой рабочий день?

Мужик опустил глаза вниз, словно ребёнок, которого только что отчитали, но, немного подумав, пришёл к мысли, что председатель прав.

— Нет, уж лучше восемь часов. Я так хоть с семьёй смогу время провести, а то в последнее время домой прихожу, топлю баньку и всё, сил нет, спать иду, — кивнул он.

— Баню он топит, ты бы постеснялся всем врать! — громко возмутилась жена, — Топлю её я! И воду тоже приношу я!

— Да когда же мне всё успевать, Ленка, ну чего ты! — взмолился механик, но женщина недовольно сложила руки на груди.

— Так вот, — продолжил я, — восьмичасовой рабочий день, а остальное время вы сможете провести с семьёй, дела домашние сделать, отдохнуть в конце концов, здесь всё на ваше усмотрение.

— Товарищ председатель, но вы сказали, что это только на один месяц, а дальше как? — поинтересовалась доярка.

— В течении целого месяца я лично буду наблюдать за продвижением работы в колхозе, если новая система позволит нам работать также эффективно, как и прежде, то она останется на постоянной основе. Всё в ваших руках, товарищи.

— Значит главное выполнять план? — раздался следующий вопрос.

— Верно, но также не следует забывать об моральном облике советского человека! Рассчитывать на выходные, как и всегда, могут только те, кто хорошо работает и не позорит себя и колхоз.

По лицам собравшихся колхозников я понял, что условия оказались довольно соблазнительными. Это решение должно замотивировать колхозников на более эффективную работу, ещё и время появится на семью и личные дела. Одни только плюсы.

После работы Ягодецкий сходил за водой для пожилой соседки, после чего поспешил домой. К его приходу Люба нажарила картошки и украшала блюдо свежей зеленью.

— Пахнет на всю округу! — глотая слюни заглянул в окошко Митя.

— Наконец-то! Давай заходи, ужинать будем!

Он побежал в дом, как всегда споткнулся у порога и громко выругался на самого себя, вызвал смех у своей женщины.

— Знаешь, — жуя картошку начал он, — сегодня во время собрания председатель умные вещи говорил.

— Не говори с набитым ртом, сначала прожуй, — выругала того Люба, — ты про что именно? Про восемь часов?

— Нет. Это тоже, конечно, правильное решение, но я не об этом, — он замялся, словно сомневался стоит ли вообще продолжать.

— Да говори уже.

— Про важность семьи. Я вот заметил, как у меня появилась ты, так домой стало словно легче идти... точнее, приятней. Знаю, что ты ждёшь, я не один и на душе теплее, — с трудом признался Митя, а Люба, непривыкшая к таким откровениям, положила вилку в сторону и улыбнулась, — да и про детей он прав. От них многое зависит, нужно воспитывать должным образом, чтобы потом стыдно не было.

— Дети — как пластилин, что вылепишь, то и получишь, — ответила Люба, — дать хорошее воспитание не так легко, как кажется. Сколько я женских жалоб наслушалась, знал бы ты.

— Так вот, к чему это я, — предпринял ещё одну попытку Ягодецкий, — я тут понял, что хотел бы стать отцом. Может и у нас ребёночек будет?

Женщина посмотрела на него любящими глазами и грустно выдохнула.

— Жаль встретила я тебя поздно, Мить. Вот кто ж знал? Я бы и сама не прочь ребёночка завести, да вот не молодая уже. У женщин с этим всё нелегко, понимаешь ли. Извини.

— Да ты чего Любаш, всё нормально! — заметив грустное лицо любимой, Митя постарался исправить ситуацию, — Это я так, сам не знаю, что на меня нашло. Нам и вдвоём хорошо!

Они продолжили ужинать, но по лицу своей женщины Ягодецкий понимал, что зацепил больную тему.

— Слушай, Мить, а может тебе с детьми работать? — бодро предложила Любовь, — Ты ведь у нас такой силач! Может кружок какой-нибудь организовать? Сможешь детей уму разуму учить.

— Хорошая идея! — кивнул головой атлет, — Надо подумать хорошенько об этом, дело-то непростое, — на самом деле кружок — это не совсем то, чего он хотел, но в данной ситуации оптимальным решением он счёл промолчать, а ещё лучше замять неприятную тему. По лицу Любы было видно, что женщина и сама хотела бы детей, да вот возраст стал непреодолимой помехой.

Несколькими днями ранее.

Подбив выпившего товарища на создание явно конфликтной ситуации, Алексеев понимал, что такой шанс упускать нельзя. И он быстро раздобыл фотоаппарат у другого человека за столом, надеясь, что начнётся заварушка. Так оно и произошло.

И Алексеев успел сделать несколько, как он надеялся, удачный кадров. Что хорошо, Филатов занятый дракой, похоже, вообще его не заметил.

Теперь оставалось только проявить фотографии и придумать, как их реализовать.

Хотя что тут думать. Он как раз относительно недавно читал в Комсомольской правде разгромную статью про Новый Путь. Раз там его валят, то туда надо и писать, рассудил Алексеев, ведь статью-опровержение он пропустил.

Зато фотографии действительно удались. Особенно ему нравился кадр, где удалось поймать Филатова в момент, когда он со злым лицом толкает мужчину в сторону столов.

После такого у председателя Нового Пути точно возникнут проблемы. К тому же Алексеев позаботился и о том, чтобы правильно расписать произошедшее в ресторане, конечно, приукрасив и сместив акценты, выставив именно Филатова виноватым и пьяным.

Довольный собой он отправил конверт в Москву.

Параллельно с подготовкой к собранию и делами по объединению колхозов, я снова вернулся к организации заготовительной конторы. Пока меня не было, Мясов подобрал нам человека на должность пчеловода, а также нашёл несколько вариантов, где мы могли бы купить дополнительные улья на нашу пасеку.

Мёд — товар актуальный и зимой, и летом. Может быть, зимой даже более востребованный, потому что люди болеют и традиционно лечатся горячим чаем или молоком с мёдом.

Ну и не стоит забывать про другие побочные продукты, которые производят пчёлы. Такие как воск и прополис.

В общем, я верил, что пчеловодство у нас в колхозе может стать очень перспективным делом.

Я даже пожалел, что у Веры на пасеке было всего двадцать пчелиных семей. Потому я уже договорился о покупке ещё двадцати. Но даже это мало, на самом деле, я немного поузнавал, как обстоят дела в других колхозах, где есть пасеки, и там поголовье пчёл часто доходило и до ста пятидесяти семей. Так что я надеялся постепенно её расширять. А с грибами я думал поступить просто, предложив людям продавать собранные в лесу грибы нашей новой конторе, где их будут перебирать и фасовать уже на продажу.

Нужные бумаги я оформил быстро, так что работа уже потихоньку шла.

Ко всему прочему, стремительно приближалось первое сентября, и уже скоро в нашей теплице зацветут гвоздики. Я надеялся, что к такой дате их будут разбирать ещё охотней, чем горячие пирожки. Хотя, конечно, летом цветов и так много, в том числе гвоздик, так что на большую прибыль рассчитывать не стоит. Но это первая, во многом тестовая партия цветов, и я рассчитывал, что следующая, которую мы посадим осенью, и, которая зацветёт примерно к февралю-марту уже станет для нас золотой. К тому же, мы выделили место под цветы уже после того, как были составлены планы на этот год, так что все деньги за летний урожай пойдут полностью в кассу колхозу.

В общем работы как всегда было много, ещё ведь и сбор урожая уже на носу, и я понимал, что Свет Коммунизма без нас не справится. То есть опять придётся успевать следить за двумя колхозами, но меня это даже радовало. Я ждал сессию верховного совета, которая по плану начнётся двадцать четвёртого ноября, тогда наши колхозы должны будут объединить уже официально. Этот вопрос был одним из многих однотипных, за который должны были проголосовать списком.